Приют героев - Страница 167

167

С пронзительной торжественностью взвыли трубы. В дальнем конце залы, на маленьком подиуме, объявился квартет герольдов Ордена Зари. Как и следовало ожидать, двое — в млечно-белом, двое — в угольно-черном облачении. Звуки труб вторично огласили залу, герольды замерли, и на подиуме возник важный, как ликтор-новобранец, старичок. Внешностью он отдаленно смахивал на графа Ле Бреттэн. «Флаг-канцлер Ордена», — шепнули за спиной. Одет флаг-канцлер был просто, без украшений. Только знаток, каким являлся фон Шмуц, мог по достоинству оценить и безукоризненно сшитый черный камзол, и панталоны белого атласа. Небось на одних портных разориться можно…

В руках старичок держал устрашающих размеров свиток.

— Дамы и господа! — Бас у флаг-канцлера оказался зычный, командорский, заполнив всю залу целиком. — От имени Ордена Зари рад приветствовать вас…

Официальных речей Конрад не любил, а потому перенес внимание на стаканчик с ромом. В результате канцлерский спич благополучно прошел мимо ушей барона; лишь время от времени долетали отдельные пассажи. В частности, выяснилось: кроме Конрада с Анри, прокуратора Цимбала и председателя Сэркиса, в совете попечителей приюта состоят также гроссмейстер Клофелинг, лейб-малефик Мускулюс (сам из приютских, малефик в момент оглашения прослезился), капитан Штернблад…

— …и Кош Малой, депутат-мажоритарий от общины хомолюпусов Глухой Пущи!

«Теперь за судьбу приюта можно не беспокоиться, — решил барон. — „Два Т“, Бдительный Приказ, Лейб-малефициум, высшая некромантура, королевская гвардия и рыжий дурак-оборотень. Ну-ка, кто желает обидеть бедных сироток?»

— …малолетних чад, найденных при загадочных или героических обстоятельствах… магическими символами, артефактами либо загадочными родимыми пятнами, ниспосланными свыше…

Бас флаг-канцлера ширился и креп.

— …косвенными воплощениями Чистых Начал… заявки на усыновление и воспитание рассматриваются в порядке… рыцари Ордена Зари имеют преимущество… учредить регулярный високосный квест по местам проживания бывших питомцев «Приюта героев», с целью выяснения их дальнейшей судьбы…

Барон уж совсем было задремал, прислонясь к стене и сохраняя на лице выражение внимательного интереса, когда добрая вигилла ткнула его светлость под ребра острым локотком. Конрад не дернулся, не пролил остатки рома и никак не оценил вслух вульгарность чьих-то манер: сказалось благородство души. Он всего лишь открыл глаза и покосился на спутницу.

Анри слушала речь старичка, ловя каждое слово.

— …представить совету попечителей нашу первую воспитанницу! Бедное дитя обнаружили рыцари Вечерней Зари: на рассвете пятнадцатого листвянчика прошлого года, в Майорате, во дворе Цитадели. Как ребенок попал туда, остается загадкой, вполне достаточной, чтобы во имя этого заложить основы благотворительного приюта. При девочке имелся медальон…

Дрема слетела с барона осенней листвой под порывом ветра. Он начал пробираться ближе к подиуму, ловко лавируя между гостями. Анри следовала за ним. Едва они оказались в первом ряду, как флаг-канцлер отошел в сторону, пропуская двух пышных нянек, брюнетку и блондинку, несущих колыбель с ребенком. Нянек сопровождали два рыцаря, черный и белый, в неподъемных парадных доспехах и с огромными мечами наголо.

— Благословенно дитя, символ возрождения Ордена, источник нового смысла…

Девочка. Примерно шестимесячная, со здоровым румянцем на пухлых щечках. Вертит в ручке игрушку — раскрытый медальон. Не черный и не белый; скорее перламутровый. Конраду почудилось, что он видит на крышке медальона, с внутренней стороны, портрет смеющейся женщины. Нет, вряд ли. Такое не разглядеть отсюда. У плеча тихо вздохнула Анри. Словно подражая девочке, вигилла держала в руке коннекс-пудреницу, раскрыв служебный артефакт и обратив зеркальце на подиум под особым углом.

В зеркальце был флаг-канцлер, няньки, рыцари, колыбель, медальон… Все, кроме девочки. Первая воспитанница «Приюта героев» родилась шалуньей: она не хотела отражаться в артефакте Тихого Трибунала, где отражались даже коренные инферналы. Интересно, если составить на дитя гороскоп? — точное время рождения известно, место известно…

— …экс-Аспид Рене Кугут подал заявку на удочерение. Заявка рассматривается с учетом заслуг рыцаря…

— Столько нелепых случайностей, чтобы на свет появился один-единственный ребенок? — шепнул барон, склонясь к уху вигиллы.

— Думаешь, ты появился на свет как-то иначе? — в ответ спросила Анри. — Я уж не говорю о твоих будущих наследниках…

Странное дело: в эту минуту Конрад испытал душевный подъем. Наверное, подумал он, баллада в итоге все-таки завершится свадьбой. Но, конечно, не сейчас. И не завтра, потому что завтра, с утра, обер-квизитор планировал зайти в «Иридхар Чиллал».

Возможно, очень скоро на маникюр не останется свободного времени.

Барон не был ясновидцем, но интуиция его редко подводила.

Статьи и интервью

«ВЕЧНОЕ ВЧЕРА — НЕ ЛУЧШЕЕ МЕСТО ДЛЯ ЖИЗНИ…» (интервью с Г. Л. Олди для «Книжник-ревю»)

Вопрос: На творческом вечере в киевском Доме кино много говорили о «смерти НФ». Ваше мнение об отечественной фантастике — в какой стадии она находится: всплеск новых идей, спад, загнивание жанра, что-либо еще?

— Начнем с того, что мы считаем фантастику не жанром, а методом. Методом восприятия и отражения действительности. Метод — способ постройки здания, но не само здание; набор действий и приемов, но не результат. В таком подходе мы не одиноки. Например, еще Вальтер Скотт в 1827 году в своей статье «О методах отображения сверхъестественного в литературе», изданной в журнале «Форейн куотерли ревю», писал следующее: «Итак, мы в общих чертах проследили разные методы воспроизведения чудесного и сверхъестественного в художественной литературе; однако приверженность немцев к таинственному открыла им еще один литературный метод, который едва ли мог бы появиться в какой-либо другой стране или на другом языке. Этот метод можно было бы определить как фантастический, ибо здесь безудержная фантазия пользуется самой дикой и необузданной свободой и любые сочетания, как бы ни были они смешны или ужасны, испытываются и применяются без зазрения совести». Как мы видим, сэр Вальтер, опережая наших критически настроенных эстетов-современников, фантастику не особо любил и не очень воспринимал. Правда, в качестве объекта критики он выбрал Э.-Т.-А. Гофмана, спокойно полагая последнего — фантастом. Точно так же критик Ф. Шаль, современник Бальзака, назвал роман «Шагреневая кожа» — «фантастикой нового времени». Сейчас Гофмана и Бальзака фантастами не считают, точно так же, как отказывают в принадлежности к фантастическому цеху Булгакову и Гоголю, Свифту и Грину… Но фантастический метод продолжает успешно обогащаться новыми способами реализации авторов. Это «турбореализм» Лазарчука и Рыбакова, «криптоистория» Валентинова, «М-реализм» Дяченко, «философский боевик» Олди — и дальше: «космическая опера», «альтернативная история», фантастика социальная, психологическая, юмористическая… Короче говоря, Ноев ковчег. Без отчетливого преимущества какой-то из сторон. Как, собственно, и принято в литературе. Поэтому, говоря о современной фантастике, можно только порадоваться разнообразию форм, способов и приемов.

167